Периоды, более всего способствующие приступам отчаяния, это те, которые, по своему собственному опыту, я мог бы определить так. Прежде всего - это часы наибольшего успеха. Когда, наконец, исполняется давно лелеянное желание, когда удается нам нашими трудами прославлять имя Господне, когда одержали мы, наконец, великую победу - тогда силы наши исчерпываются и дух наш ослабевает. Можно было бы ожидать, что, получив такое особое благоволение, душа наша должна была бы вознестись на вершину блаженства, радоваться радостью неизреченной, но обычно бывает наоборот. Господь редко подвергает Своих борцов за истину опасности ликования от своих побед; Он знает, что немногие из них выдержат такое испытание и поэтому подливает горечи в их чашу восторга. Вспомните Илию после того, как ниспал огонь с неба, перебиты были все жрецы Ваала и благодатный дождь напоил иссохшую землю! Он не слышит ни звука усладительной музыки, не шествует, как победитель, в торжественных одеждах; он бежит от Иезавели и, чувствуя, что не может перенести такого сильного духовного напряжения, просит Господа о смерти. Он, который никогда не должен был бы умереть, страстно жаждет спокойствия могилы, совсем как Цезарь, властелин мира, плачет в минуты горя и неудач, как больная девочка. Слабая человеческая природа не может выдержать такого напряжения, как торжество духа, и поэтому неизбежно должна наступить реакция.
За великую радость или восторг приходится расплачиваться депрессией. Во время испытания есть силы, необходимые для его преодоления, но как только оно кончается, наступает естественная слабость. Поддерживаемый тайною силой Иаков мог бороться всю ночь, но под утро, когда борьба прекратилась, он должен был охрометь, чтобы не стал чрезвычайно хвалиться своей силой. Павел мог вознестись до третьего неба и слышать неизреченные слова, но "жало в плоти, ангел сатаны", всюду следовал за ним, чтобы удручать его. Человек не может выдержать полного, безмятежного счастья; даже благочестивые люди не могут "увенчать свое чело миртами и лаврами", не испытывая тайного унижения, которое заставляет их оставаться в подобающем им месте.
Потеряв почву под ногами в пылу духовного подъема, вознесясь за облака на крыльях всеобщего уважения, опьяненные своими успехами, мы стали бы подобно соломинке, носимой ветром, если бы по неизреченной Своей милости Господь не разбивал бы утлые ладьи нашего тщеславия сильной бурей и не приводил бы нас, потерпевших крушение, голых и потерянных, в убежище Его тихой пристани.
Комментариев нет:
Отправить комментарий